Исследование и анализ стихотворения помогут вам раскрыть его глубинный смысл и оценить мастерство поэта. Однако, для полного погружения в мир поэзии и более эффективного запоминания, рекомендуется воспользоваться онлайн платформой «Учим стихи просто», где вы найдете не только анализ произведения, но и возможность изучения стихотворения наизусть с помощью готовых мнемотаблиц и закрепляющих упражнений.

Стихотворение “Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины” было написано в трагическом 1941 году Константином Михайловичем Симоновым. В годы Великой Отечественной войны Симонов был военным корреспондентом в действующей армии и писал для газет «Известия» и «Боевое знамя». За время войны он побывал на всех действующих фронтах, от Москвы до Берлина, прошёл путь от интенданта второго ранга до подполковника.

Данное произведение было написано в стиле откровенной беседы главного героя со своим близким боевым товарищем Алексеем Сурковым.          

Стихотворение писалось в самые трудные дни начала войны, когда Красная Армия была вынуждена отступать, оставляя за собой города, деревни и сёла, в которые следом должны были зайти фашисты. В этих деревнях и сёлах ещё оставались люди, которых уходящие солдаты уже не могли защитить, об этих людях и рассказывает Симонов в своём произведении.

Но несмотря на всю трагичность ситуации в которой находится автор, он говорит о несокрушимом духе русского народа, который никогда не покорится захватчикам. Симонов очень ярко вырежет свои эмоции и состояние души говоря, что за родную землю готов отдать жизнь.

Когда Симонов писал это произведение ни он ни кто-либо другой не знал когда и как закончится война, но он свято верил в победу нашей Родины над врагом. И он не ошибся, ценой огромных человеческих жертв, положенных на алтарь победы через четыре года, 9 мая 1945 года, Советский Союз разгромил фашистскую Германию.

Симонов К.М. Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала: — Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.

«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити.
«Мы вас подождем!» — говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.